Приключение

Прошлую субботу и воскресенье я был в гостях у Димки. Это такой симпатяга, сын моего дяди Миши и тети Гали. Они живут в Ленинграде. Если у меня будет время, я еще расскажу, как мы с Димкой гуляли и что видели в этом прекрасном городе. Это очень интересная и веселая история.

А сейчас будет простая история, как я должен был прилететь к маме в Москву. Это тоже занятно, потому что было приключение.

В общем-то, я на самолете летал, а один, самостоятельно, ни разу! Меня должен был посадить на самолет дядя Миша. Я благополучно прилечу, а в Москве, в аэропорту, меня должны будут встречать папа и мама. Вот как интересно и просто у нас все было задумано.

А к вечеру, когда мы с дядей Мишей приехали в ленинградский аэропорт, оказалось, что где-то произошла какая-то задержка с транспортом, и из-за этого много людей, не попавших на московские рейсы, скопились в аэропорту, и высокий, складный дядька толково разъяснил нам всем, что дело обстоит так: нас много, а самолет один, и поэтому тот, кто сумеет попасть в этот самолет, тот и полетит в Москву. И я дал клятву попасть именно в этот самолет: ведь меня папа будет обязательно встречать в Москве.

И дядя Миша, услышав эти «приятные» новости, сказал мне:

Как только сядешь в самолет, помаши мне рукой, тогда я тотчас побегу к телефону, позвоню твоему папе, что ты, мол, вылетел, он проснется, оденется и поедет в аэропорт тебя встречать. Понял?

Я сказал:

Все понял!

А сам подумал про дядю Мишу: «Вот какой добрый и вежливый. Другой бы довез и все, а этот еще и позвонит моим родным. И вот я буду как эстафета. Он позвонит, а папа приедет встречать, и я без них один только часок в самолете посижу, да и там, в самолете, тоже все свои. Ничего, не страшно!»

Я опять сказал вслух:

Вы не сердитесь, что со мной одни беспокойства, я скоро научусь один летать, самостоятельно, и не буду вас столько утруждать…

Дядя Миша сказал:

Что вы, милостивый государь! Я очень рад! А Димка как рад был тебя повидать! А тетя Галя! Ну, держи! - Он протянул мне билет и замолчал. И я тоже замолчал.

И тут неожиданно началась посадка на самолет. Это было столпотворение. Все кинулись к самолету, а впереди всех бежал я, за мной все остальные.

Я добежал до лестнички, там наверху стояли две девушки. Просто красавицы. Я бегом взбежал к ним и протянул билет. Они меня спросили:

Ты один?

Я им все рассказал и прошел в самолет. Я уселся у окна и стал глядеть на толпу провожающих. Дядя Миша был неподалеку, тут я стал ему махать и улыбаться. Он эту улыбку поймал, сделал мне под козырек и тотчас повернулся и зашагал к телефону, чтобы позвонить моему папе. Я перевел дух и стал оглядываться. Народу было много, и все торопились скорее сесть и улететь. Время было уже позднее. Наконец все устроились, разложили свои вещи, и я услышал, что запустили мотор. Он долго гудел и рычал. Мне даже надоело.

Я откинулся на сиденье и тихонько закрыл глаза, чтобы подремать. Потом я услышал, как самолет двинулся, и я широко открыл рот, чтобы уши не болели. Потом ко мне подошла стюардесса, я открыл глаза - у нее на подносе было сто или тысяча маленьких кисловатых, да и мятных тоже, конфет. Моя соседка взяла одну, потом вторую, а я взял сразу пяток и еще штучки три-четыре или пять. Все-таки конфеты вкусные, угощу ребят из класса. Они возьмут с охотой, потому что эти конфеты воздушные, из самолета. Тут уж не захочешь, а возьмешь. Стюардесса стояла и улыбалась: мол, берите сколько вашей душе угодно, нам не жалко! Я стал сосать конфету и вдруг почувствовал, что самолет пошел на снижение. Я припал к окну.

Моя соседка сказала:

Смотри, как быстро прилетели!

Но тут я заметил, что впереди под нами появилось множество огней. Я сказал соседке:

Вот поглядите - Москва!

Она стала смотреть и вдруг запела басом:

- «Москва моя, красавица…»

Но тут из-за занавески вышла стюардесса, та самая, которая разносила конфеты. Я обрадовался, что сейчас она будет раздавать еще. Но она сказала:

Товарищи пассажиры, ввиду плохой погоды московский аэропорт закрыт. Мы прилетели обратно в Ленинград. Следующий рейс будет в семь часов утра. На ночь устраивайтесь по мере возможности.

Тут моя соседка перестала петь. Все вокруг сердито зашумели.

Люди сходили с лестницы и шли себе спокойненько домой, чтобы утром прийти обратно. Я не мог идти спокойненько домой. Я не помнил, где живет дядя Миша. Я не знал, как к нему проехать. Пришлось мне придерживаться компании тех, кому негде ночевать. Их тоже было много, и они все пошли в ресторан ужинать. И я пошел за ними. Все сели за столики. Я тоже сел. Занял место. Тут недалеко стоял телефон-автомат, междугородный. Я позвонил в Москву. Кто бы, вы думали, снял трубку? Моя собственная мама. Она сказала:

Я сказал:

Она сказала:

Плохо слышно. Кого вам нужно?

Я сказал:

Анастасию Васильевну.

Она сказала:

Плохо слышно! Марию Петровну?

Я сказал:

Тебя! Тебя! Тебя! Мама, это ты?

Она сказала:

Плохо слышно. Говорите раздельно, по буквам.

Я сказал:

Эм-а, эм-а. Мама, это я. Она сказала:

Дениска, это ты?

Я сказал:

Я вылечу завтра в семь часов утра. Наш московский аэродром закрыт, так что все благополучно. Пусть пэ-а-пэ-а вэ-эс-тре-тит эм-е-ня-меня!

Она сказала:

Хэ-а-рэ-а-шэ-о!

Я сказал:

Ну, будь зэ-дэ-о-ро-вэ-а!

Она сказала:

Жэ-дэ-у! Папа выйдет встречать ровно в семь!

Я положил трубку, и у меня сразу стало легко на сердце. И я пошел ужинать. Я попросил принести себе котлеты с макаронами и стакан чая. Пока я ел котлеты, я подумал, увидев, какие здесь широкие, удобные стулья: «Э-э, да здесь прекрасно можно будет поспать на этих стульях».

Но покуда я ел, случилось чудо: ровно через полминуты я увидел, что все стулья, совершенно все, заняты. И подумал: «Ничего, не фон-барон, высплюсь и на полу! Вон сколько места!»

Просто чудеса в решете! Через полсекунды смотрю - весь пол занят: пассажиры, авоськи, чемоданы, мешки, даже дети, просто ступить некуда. Вот тут я даже обозлился!

Потом я пошел, осторожно ступая меж сидящих, лежащих и полулежащих людей. Просто пошел погулять по аэровокзалу.

Гулять среди спящего царства было неловко. Я посмотрел на часы. Уже половина двенадцатого.

И вдруг я дошел еще до одной двери, на которой было написано: «Междугородный телефон». И меня сразу осенило! Вот где можно прекрасно поспать. Я тихонько открыл обитую войлоком дверь.

Стоп! Пришлось сразу отпрыгнуть: там уже устроились двое. Дядек. Офицеров. Они смотрели на меня, а я на них.

Потом я сказал:

Вы кто такие?

Тогда один из них, усатый, сказал:

Мы подкидыши!

Мне стало их жалко, и я спросил по глупости:

А где же ваши родители?

Усатый скорчил жалобную рожу и как будто заплакал:

Пожалуйста, прошу вас, найдите мне мою папу!

А второй, который был помоложе, захохотал, как тигр. И тогда я понял, что этот усатый шутит, потому что он тоже засмеялся, а за ним засмеялся уже и я. И мы хохотали теперь уже втроем. И они поманили меня к себе и потеснились. Мне было тепло, но тесно и неудобно, потому что все время звонил телефон и ярко горела лампочка.

Тогда мы написали на газете крупными буквами: «Автомат не работает», и молодой вывернул лампочку. Звонки затихли, света нет. Через минуту мои взрослые друзья задали такого храпака, что просто чудо. Похоже было, будто они пилят огромные бревна огромными пилами. Спать было невозможно.

А я лежал и все время думал о своем приключении. Получалось очень смешно, и я все время улыбался в темноте.

Вдруг раздался громкий, совершенно незаспанный голос:

Вниманию пассажиров, летящих рейсом Ленинград - Москва! Самолет «Ту-104» номер 52-48, летящий вне расписания, вылетает через пятнадцать минут, в четыре часа пятьдесят пять минут. Посадка пассажиров по предъявлению билетов с выхода номер два!

Я мгновенно вскочил, как встрепанный, и принялся будить моих соседей. Я говорил им тихо, но отчетливо:

Тревога! Тревога! Подъем, вам говорят!

Они сейчас же вскочили, и усатый нащупал и ввернул лампочку.

Я объяснил им, в чем дело. Усатый военный тут же сказал:

Молодцом, парень!

Я с тобой теперь в любую разведку пойду.

Не бросил, значит, своих подкидышей?

Я сказал:

Что вы, как можно!

Мы побежали к выходу номер два и погрузились в самолет.

Красивых девушек-стюардесс уже не было, но нам было все равно. И когда мы поднялись в воздух, военный, который был помоложе, вдруг расхохотался.

Ты что? - спросил его усатый.

- «Автомат не работает», - ответил тот. - Ха-ха-ха! «Автомат не работает»!..

Надпись забыли снять, - ответил усатый.

Минут через сорок примерно мы благополучно сели в Москве, и когда вышли, то оказалось, нас совершенно никто не встречает.

Я поискал своего папу. Его не было… Не было нигде.

Я не знал, как мне добраться до дому. Мне было просто тоскливо. Хоть плачь. И я, наверное, поплакал бы, но ко мне вдруг подошли мои ночные друзья, усатый и который помоложе.

Усатый сказал:

Что, не встретил папа?

Я сказал:

Не встретил. Молодой спросил:

А ты на когда с ним договорился?

Я сказал:

Я велел ему приехать к самолету, который вылетает в семь утра.

Молодой сказал:

Все ясно! Тут недоразумение. Ведь вылетели-то мы в пять!

Усатый вмешался в нашу беседу:

Встретятся, никуда не денутся! А ты на «козлике» ездил когда-нибудь?

Я сказал:

Первый раз слышу! Что это еще за «козлик»?

Он ответил:

Сейчас увидишь.

И они с молодым замахали руками.

К подъезду аэропорта подъехал маленький кургузый автомобиль, заляпанный и грязный. У солдата-шофера было веселое лицо.

Мои знакомые военные сели в машину.

Когда они там уселись, у меня началась тоска. Я стоял и не знал, что делать. Была тоска. Я стоял, и все. Усатый высунулся в окошко и сказал:

А где ты живешь?

Я ответил.

Он сказал:

Алиев! Долг платежом красен?

Тот откликнулся из машины:

Усатый улыбнулся мне:

Садись, Дениска, рядом с шофером. Будешь знать, что такое солдатская выручка.

Шофер дружелюбно улыбался. По-моему, он был похож на дядю Мишу.

Садись, садись. Прокачу с ветерком! - сказал он с хрипотцой.

Я сейчас же уселся с ним рядом. Весело было у меня на душе. Вот что значит военные! С ними не пропадешь.

Я громко сказал:

Каретный ряд!

Шофер включил газ. Мы понеслись.

Я крикнул:

Ура! .......................................................................................

ПРИКЛЮЧЕНИЕ

Прошлую субботу и воскресенье я был в гостях у Димки. Это такой симпатяга, сын моего дяди Миши и тети Гали. Они живут в Ленинграде. Если у меня будет время, я еще расскажу, как мы с Димкой гуляли и что видели в этом прекрасном городе. Это очень интересная и веселая история.
А сейчас будет простая история, как я должен был прилететь к маме в Москву. Это тоже занятно, потому что было приключение.
В общем-то, я на самолете летал, а один, самостоятельно, ни разу! Меня должен был посадить на самолет дядя Миша. Я благополучно прилечу, а в Москве, в аэропорту, меня должны будут встречать папа и мама. Вот как интересно и просто у нас все было задумано.
А к вечеру, когда мы с дядей Мишей приехали в ленинградский аэропорт, оказалось, что где-то произошла какая-то задержка с транспортом, и из-за этого много людей, не попавших на московские рейсы, скопились в аэропорту, и высокий, складный дядька толково разъяснил нам всем, что дело обстоит так: нас много, а самолет один, и поэтому тот, кто сумеет попасть в этот самолет, тот и полетит в Москву. И я дал клятву попасть именно в этот самолет: ведь меня папа будет обязательно встречать в Москве.
И дядя Миша, услышав эти "приятные" новости, сказал мне:
- Как только сядешь в самолет, помаши мне рукой, тогда я тотчас побегу к телефону, позвоню твоему папе, что ты, мол, вылетел, он проснется, оденется и поедет в аэропорт тебя встречать. Понял?
Я сказал:
- Все понял!
А сам подумал про дядю Мишу: "Вот какой добрый и вежливый. Другой бы довез и все, а этот еще и позвонит моим родным. И вот я буду как эстафета. Он позвонит, а папа приедет встречать, и я без них один только часок в самолете посижу, да и там, в самолете, тоже все свои. Ничего, не страшно!"
Я опять сказал вслух:
- Вы не сердитесь, что со мной одни беспокойства, я скоро научусь один летать, самостоятельно, и не буду вас столько утруждать...
Дядя Миша сказал:
- Что вы, милостивый государь! Я очень рад! А Димка как рад был тебя повидать! А тетя Галя! Ну, держи! - Он протянул мне билет и замолчал. И я тоже замолчал.
И тут неожиданно началась посадка на самолет. Это было столпотворение. Все кинулись к самолету, а впереди всех бежал я, за мной все остальные.
Я добежал до лестнички, там наверху стояли две девушки. Просто красавицы. Я бегом взбежал к ним и протянул билет. Они меня спросили:
- Ты один?
Я им все рассказал и прошел в самолет. Я уселся у окна и стал глядеть на толпу провожающих. Дядя Миша был неподалеку, тут я стал ему махать и улыбаться. Он эту улыбку поймал, сделал мне под козырек и тотчас повернулся и зашагал к телефону, чтобы позвонить моему папе. Я перевел дух и стал оглядываться. Народу было много, и все торопились скорее сесть и улететь. Время было уже позднее. Наконец все устроились, разложили свои вещи, и я услышал, что запустили мотор. Он долго гудел и рычал. Мне даже надоело.
Я откинулся на сиденье и тихонько закрыл глаза, чтобы подремать. Потом я услышал, как самолет двинулся, и я широко открыл рот, чтобы уши не болели. Потом ко мне подошла стюардесса, я открыл глаза - у нее на подносе было сто или тысяча маленьких кисловатых, да и мятных тоже, конфет. Моя соседка взяла одну, потом вторую, а я взял сразу пяток и еще штучки три-четыре или пять. Все-таки конфеты вкусные, угощу ребят из класса. Они возьмут с охотой, потому что эти конфеты воздушные, из самолета. Тут уж не захочешь, а возьмешь. Стюардесса стояла и улыбалась: мол, берите сколько вашей душе угодно, нам не жалко! Я стал сосать конфету и вдруг почувствовал, что самолет пошел на снижение. Я припал к окну.
Моя соседка сказала:
- Смотри, как быстро прилетели!
Но тут я заметил, что впереди под нами появилось множество огней. Я сказал соседке:
- Вот поглядите - Москва!
Она стала смотреть и вдруг запела басом:
- "Москва моя, красавица..."
Но тут из-за занавески вышла стюардесса, та самая, которая разносила конфеты. Я обрадовался, что сейчас она будет раздавать еще. Но она сказала:
- Товарищи пассажиры, ввиду плохой погоды московский аэропорт закрыт. Мы прилетели обратно в Ленинград. Следующий рейс будет в семь часов утра. На ночь устраивайтесь по мере возможности.
Тут моя соседка перестала петь. Все вокруг сердито зашумели.
Люди сходили с лестницы и шли себе спокойненько домой, чтобы утром прийти обратно. Я не мог идти спокойненько домой. Я не помнил, где живет дядя Миша. Я не знал, как к нему проехать. Пришлось мне придерживаться компании тех, кому негде ночевать. Их тоже было много, и они все пошли в ресторан ужинать. И я пошел за ними. Все сели за столики. Я тоже сел. Занял место. Тут недалеко стоял телефон-автомат, междугородный. Я позвонил в Москву. Кто бы, вы думали, снял трубку? Моя собственная мама. Она сказала:
- Алло!
Я сказал:
- Алло!
Она сказала:
- Плохо слышно. Кого вам нужно?
Я сказал:
- Анастасию Васильевну.
Она сказала:
- Плохо слышно! Марию Петровну?
Я сказал:
- Тебя! Тебя! Тебя! Мама, это ты?
Она сказала:
- Плохо слышно. Говорите раздельно, по буквам.
Я сказал:
- Эм-а, эм-а. Мама, это я. Она сказала:
- Дениска, это ты?
Я сказал:
- Я вылечу завтра в семь часов утра. Наш московский аэродром закрыт, так что все благополучно. Пусть пэ-а-пэ-а вэ-эс-тре-тит эм-е-ня-меня!
Она сказала:
- Хэ-а-рэ-а-шэ-о!
Я сказал:
- Ну, будь зэ-дэ-о-ро-вэ-а!
Она сказала:
- Жэ-дэ-у! Папа выйдет встречать ровно в семь!
Я положил трубку, и у меня сразу стало легко на сердце. И я пошел ужинать. Я попросил принести себе котлеты с макаронами и стакан чая. Пока я ел котлеты, я подумал, увидев, какие здесь широкие, удобные стулья: "Э-э, да здесь прекрасно можно будет поспать на этих стульях".
Но покуда я ел, случилось чудо: ровно через полминуты я увидел, что все стулья, совершенно все, заняты. И подумал: "Ничего, не фон-барон, высплюсь и на полу! Вон сколько места!"
Просто чудеса в решете! Через полсекунды смотрю - весь пол занят: пассажиры, авоськи, чемоданы, мешки, даже дети, просто ступить некуда. Вот тут я даже обозлился!
Потом я пошел, осторожно ступая меж сидящих, лежащих и полулежащих людей. Просто пошел погулять по аэровокзалу.
Гулять среди спящего царства было неловко. Я посмотрел на часы. Уже половина двенадцатого.
И вдруг я дошел еще до одной двери, на которой было написано: "Междугородный телефон". И меня сразу осенило! Вот где можно прекрасно поспать. Я тихонько открыл обитую войлоком дверь.
Стоп! Пришлось сразу отпрыгнуть: там уже устроились двое. Дядек. Офицеров. Они смотрели на меня, а я на них.
Потом я сказал:
- Вы кто такие?
Тогда один из них, усатый, сказал:
- Мы подкидыши!
Мне стало их жалко, и я спросил по глупости:
- А где же ваши родители?
Усатый скорчил жалобную рожу и как будто заплакал:
- Пожалуйста, прошу вас, найдите мне мою папу!
А второй, который был помоложе, захохотал, как тигр. И тогда я понял, что этот усатый шутит, потому что он тоже засмеялся, а за ним засмеялся уже и я. И мы хохотали теперь уже втроем. И они поманили меня к себе и потеснились. Мне было тепло, но тесно и неудобно, потому что все время звонил телефон и ярко горела лампочка.
Тогда мы написали на газете крупными буквами: "Автомат не работает", и молодой вывернул лампочку. Звонки затихли, света нет. Через минуту мои взрослые друзья задали такого храпака, что просто чудо. Похоже было, будто они пилят огромные бревна огромными пилами. Спать было невозможно.
А я лежал и все время думал о своем приключении. Получалось очень смешно, и я все время улыбался в темноте.
Вдруг раздался громкий, совершенно незаспанный голос:
- Вниманию пассажиров, летящих рейсом Ленинград - Москва! Самолет "Ту-104" номер 52-48, летящий вне расписания, вылетает через пятнадцать минут, в четыре часа пятьдесят пять минут. Посадка пассажиров по предъявлению билетов с выхода номер два!
Я мгновенно вскочил, как встрепанный, и принялся будить моих соседей. Я говорил им тихо, но отчетливо:
- Тревога! Тревога! Подъем, вам говорят!
Они сейчас же вскочили, и усатый нащупал и ввернул лампочку.
Я объяснил им, в чем дело. Усатый военный тут же сказал:
- Молодцом, парень!
Я с тобой теперь в любую разведку пойду.
- Не бросил, значит, своих подкидышей?
Я сказал:
- Что вы, как можно!
Мы побежали к выходу номер два и погрузились в самолет.
Красивых девушек-стюардесс уже не было, но нам было все равно. И когда мы поднялись в воздух, военный, который был помоложе, вдруг расхохотался.
- Ты что? - спросил его усатый.
- "Автомат не работает", - ответил тот. - Ха-ха-ха! "Автомат не работает"!..
- Надпись забыли снять, - ответил усатый.
Минут через сорок примерно мы благополучно сели в Москве, и когда вышли, то оказалось, нас совершенно никто не встречает.
Я поискал своего папу. Его не было... Не было нигде.
Я не знал, как мне добраться до дому. Мне было просто тоскливо. Хоть плачь. И я, наверное, поплакал бы, но ко мне вдруг подошли мои ночные друзья, усатый и который помоложе.
Усатый сказал:
- Что, не встретил папа?
Я сказал:
- Не встретил. Молодой спросил:
- А ты на когда с ним договорился?
Я сказал:
- Я велел ему приехать к самолету, который вылетает в семь утра.
Молодой сказал:
- Все ясно! Тут недоразумение. Ведь вылетели-то мы в пять!
Усатый вмешался в нашу беседу:
- Встретятся, никуда не денутся! А ты на "козлике" ездил когда-нибудь?
Я сказал:
- Первый раз слышу! Что это еще за "козлик"?
Он ответил:
- Сейчас увидишь.
И они с молодым замахали руками.
К подъезду аэропорта подъехал маленький кургузый автомобиль, заляпанный и грязный. У солдата-шофера было веселое лицо.
Мои знакомые военные сели в машину.
Когда они там уселись, у меня началась тоска. Я стоял и не знал, что делать. Была тоска. Я стоял, и все. Усатый высунулся в окошко и сказал:
- А где ты живешь?
Я ответил.
Он сказал:
- Алиев! Долг платежом красен?
Тот откликнулся из машины:
- Точно!
Усатый улыбнулся мне:
- Садись, Дениска, рядом с шофером. Будешь знать, что такое солдатская выручка.
Шофер дружелюбно улыбался. По-моему, он был похож на дядю Мишу.
- Садись, садись. Прокачу с ветерком! - сказал он с хрипотцой.
Я сейчас же уселся с ним рядом. Весело было у меня на душе. Вот что значит военные! С ними не пропадешь.
Я громко сказал:
- Каретный ряд!
Шофер включил газ. Мы понеслись.
Я крикнул:
- Ура!

Здравствуйте, дорогие дети и родители!

Детский писатель юморист — Виктор Драгунский, написал сборник «Денискиных рассказов», который содержит в себе смешные и интересные истории о школьнике Дениске. Перед Вами очередная история из этого замечательного сборника, которая называется «Приключение»!

П рошлую субботу и воскресенье я был в гостях у Димки. Это такой симпатяга, сын моего дяди Миши и тети Гали. Они живут в Ленинграде. Если у меня будет время, я еще расскажу, как мы с Димкой гуляли и что видели в этом прекрасном городе. Это очень интересная и веселая история.

А сейчас будет простая история, как я должен был прилететь к маме в Москву. Это тоже занятно, потому что было приключение.

В общем-то, я на самолете летал, а один, самостоятельно, ни разу! Меня должен был посадить на самолет дядя Миша. Я благополучно прилечу, а в Москве, в аэропорту, меня должны будут встречать папа и мама. Вот как интересно и просто у нас все было задумано.

А к вечеру, когда мы с дядей Мишей приехали в ленинградский аэропорт, оказалось, что где-то произошла какая-то задержка с транспортом, и из-за этого много людей, не попавших на московские рейсы, скопились в аэропорту, и высокий, складный дядька толково разъяснил нам всем, что дело обстоит так: нас много, а самолет один, и поэтому тот, кто сумеет попасть в этот самолет, тот и полетит в Москву. И я дал клятву попасть именно в этот самолет: ведь меня папа будет обязательно встречать в Москве.

И дядя Миша, услышав эти «приятные» новости, сказал мне:

Как только сядешь в самолет, помаши мне рукой, тогда я тотчас побегу к телефону, позвоню твоему папе, что ты, мол, вылетел, он проснется, оденется и поедет в аэропорт тебя встречать. Понял?

Я сказал:

Все понял!

А сам подумал про дядю Мишу: «Вот какой добрый и вежливый. Другой бы довез и все, а этот еще и позвонит моим родным. И вот я буду как эстафета. Он позвонит, а папа приедет встречать, и я без них один только часок в самолете посижу, да и там, в самолете, тоже все свои. Ничего, не страшно!»

Я опять сказал вслух:

Вы не сердитесь, что со мной одни беспокойства, я скоро научусь один летать, самостоятельно, и не буду вас столько утруждать…

Дядя Миша сказал:

Что вы, милостивый государь! Я очень рад! А Димка как рад был тебя повидать! А тетя Галя! Ну, держи! - Он протянул мне билет и замолчал. И я тоже замолчал.

И тут неожиданно началась посадка на самолет. Это было столпотворение. Все кинулись к самолету, а впереди всех бежал я, за мной все остальные.

Я добежал до лестнички, там наверху стояли две девушки. Просто красавицы. Я бегом взбежал к ним и протянул билет. Они меня спросили:

Ты один?

Я им все рассказал и прошел в самолет. Я уселся у окна и стал глядеть на толпу провожающих. Дядя Миша был неподалеку, тут я стал ему махать и улыбаться. Он эту улыбку поймал, сделал мне под козырек и тотчас повернулся и зашагал к телефону, чтобы позвонить моему папе. Я перевел дух и стал оглядываться. Народу было много, и все торопились скорее сесть и улететь. Время было уже позднее. Наконец все устроились, разложили свои вещи, и я услышал, что запустили мотор. Он долго гудел и рычал. Мне даже надоело.

Я откинулся на сиденье и тихонько закрыл глаза, чтобы подремать. Потом я услышал, как самолет двинулся, и я широко открыл рот, чтобы уши не болели. Потом ко мне подошла стюардесса, я открыл глаза - у нее на подносе было сто или тысяча маленьких кисловатых, да и мятных тоже, конфет. Моя соседка взяла одну, потом вторую, а я взял сразу пяток и еще штучки три-четыре или пять. Все-таки конфеты вкусные, угощу ребят из класса. Они возьмут с охотой, потому что эти конфеты воздушные, из самолета. Тут уж не захочешь, а возьмешь. Стюардесса стояла и улыбалась: мол, берите сколько вашей душе угодно, нам не жалко! Я стал сосать конфету и вдруг почувствовал, что самолет пошел на снижение. Я припал к окну.

Моя соседка сказала:

Смотри, как быстро прилетели!

Но тут я заметил, что впереди под нами появилось множество огней. Я сказал соседке:

Вот поглядите - Москва!

Она стала смотреть и вдруг запела басом:

- «Москва моя, красавица…»

Но тут из-за занавески вышла стюардесса, та самая, которая разносила конфеты. Я обрадовался, что сейчас она будет раздавать еще. Но она сказала:

Товарищи пассажиры, ввиду плохой погоды московский аэропорт закрыт. Мы прилетели обратно в Ленинград. Следующий рейс будет в семь часов утра. На ночь устраивайтесь по мере возможности.

Тут моя соседка перестала петь. Все вокруг сердито зашумели.

Люди сходили с лестницы и шли себе спокойненько домой, чтобы утром прийти обратно. Я не мог идти спокойненько домой. Я не помнил, где живет дядя Миша. Я не знал, как к нему проехать. Пришлось мне придерживаться компании тех, кому негде ночевать. Их тоже было много, и они все пошли в ресторан ужинать. И я пошел за ними. Все сели за столики. Я тоже сел. Занял место. Тут недалеко стоял телефон-автомат, междугородный. Я позвонил в Москву. Кто бы, вы думали, снял трубку? Моя собственная мама. Она сказала:

Я сказал:

Она сказала:

Плохо слышно. Кого вам нужно?

Я сказал:

Анастасию Васильевну.

Она сказала:

Плохо слышно! Марию Петровну?

Я сказал:

Тебя! Тебя! Тебя! Мама, это ты?

Она сказала:

Плохо слышно. Говорите раздельно, по буквам.

Я сказал:

Эм-а, эм-а. Мама, это я. Она сказала:

Дениска, это ты?

Я сказал:

Я вылечу завтра в семь часов утра. Наш московский аэродром закрыт, так что все благополучно. Пусть пэ-а-пэ-а вэ-эс-тре-тит эм-е-ня-меня!

Она сказала:

Хэ-а-рэ-а-шэ-о!

Я сказал:

Ну, будь зэ-дэ-о-ро-вэ-а!

Она сказала:

Жэ-дэ-у! Папа выйдет встречать ровно в семь!

Я положил трубку, и у меня сразу стало легко на сердце. И я пошел ужинать. Я попросил принести себе котлеты с макаронами и стакан чая. Пока я ел котлеты, я подумал, увидев, какие здесь широкие, удобные стулья: «Э-э, да здесь прекрасно можно будет поспать на этих стульях».

Но покуда я ел, случилось чудо: ровно через полминуты я увидел, что все стулья, совершенно все, заняты. И подумал: «Ничего, не фон-барон, высплюсь и на полу! Вон сколько места!»

Просто чудеса в решете! Через полсекунды смотрю - весь пол занят: пассажиры, авоськи, чемоданы, мешки, даже дети, просто ступить некуда. Вот тут я даже обозлился!

Потом я пошел, осторожно ступая меж сидящих, лежащих и полулежащих людей. Просто пошел погулять по аэровокзалу.

Гулять среди спящего царства было неловко. Я посмотрел на часы. Уже половина двенадцатого.

И вдруг я дошел еще до одной двери, на которой было написано: «Междугородный телефон». И меня сразу осенило! Вот где можно прекрасно поспать. Я тихонько открыл обитую войлоком дверь.

Стоп! Пришлось сразу отпрыгнуть: там уже устроились двое. Дядек. Офицеров. Они смотрели на меня, а я на них.

Потом я сказал:

Вы кто такие?

Тогда один из них, усатый, сказал:

Мы подкидыши!

Мне стало их жалко, и я спросил по глупости:

А где же ваши родители?

Усатый скорчил жалобную рожу и как будто заплакал:

Пожалуйста, прошу вас, найдите мне мою папу!

А второй, который был помоложе, захохотал, как тигр. И тогда я понял, что этот усатый шутит, потому что он тоже засмеялся, а за ним засмеялся уже и я. И мы хохотали теперь уже втроем. И они поманили меня к себе и потеснились. Мне было тепло, но тесно и неудобно, потому что все время звонил телефон и ярко горела лампочка.

Тогда мы написали на газете крупными буквами: «Автомат не работает», и молодой вывернул лампочку. Звонки затихли, света нет. Через минуту мои взрослые друзья задали такого храпака, что просто чудо. Похоже было, будто они пилят огромные бревна огромными пилами. Спать было невозможно.

А я лежал и все время думал о своем приключении. Получалось очень смешно, и я все время улыбался в темноте.

Вдруг раздался громкий, совершенно незаспанный голос:

Вниманию пассажиров, летящих рейсом Ленинград - Москва! Самолет «Ту-104» номер 52-48, летящий вне расписания, вылетает через пятнадцать минут, в четыре часа пятьдесят пять минут. Посадка пассажиров по предъявлению билетов с выхода номер два!

Я мгновенно вскочил, как встрепанный, и принялся будить моих соседей. Я говорил им тихо, но отчетливо:

Тревога! Тревога! Подъем, вам говорят!

Они сейчас же вскочили, и усатый нащупал и ввернул лампочку.

Я объяснил им, в чем дело. Усатый военный тут же сказал:

Молодцом, парень!

Я с тобой теперь в любую разведку пойду.

Не бросил, значит, своих подкидышей?

Я сказал:

Что вы, как можно!

Мы побежали к выходу номер два и погрузились в самолет.

Красивых девушек-стюардесс уже не было, но нам было все равно. И когда мы поднялись в воздух, военный, который был помоложе, вдруг расхохотался.

Ты что? - спросил его усатый.

- «Автомат не работает», - ответил тот. - Ха-ха-ха! «Автомат не работает»!..

Надпись забыли снять, - ответил усатый.

Минут через сорок примерно мы благополучно сели в Москве, и когда вышли, то оказалось, нас совершенно никто не встречает.

Я поискал своего папу. Его не было… Не было нигде.

Я не знал, как мне добраться до дому. Мне было просто тоскливо. Хоть плачь. И я, наверное, поплакал бы, но ко мне вдруг подошли мои ночные друзья, усатый и который помоложе.

Усатый сказал:

Что, не встретил папа?

Я сказал:

Не встретил. Молодой спросил:

А ты на когда с ним договорился?

Я сказал:

Я велел ему приехать к самолету, который вылетает в семь утра.

Молодой сказал:

Все ясно! Тут недоразумение. Ведь вылетели-то мы в пять!

Усатый вмешался в нашу беседу:

Встретятся, никуда не денутся! А ты на «козлике» ездил когда-нибудь?

Я сказал:

Первый раз слышу! Что это еще за «козлик»?

Он ответил:

Сейчас увидишь.

И они с молодым замахали руками.

К подъезду аэропорта подъехал маленький кургузый автомобиль, заляпанный и грязный. У солдата-шофера было веселое лицо.

Мои знакомые военные сели в машину.

Когда они там уселись, у меня началась тоска. Я стоял и не знал, что делать. Была тоска. Я стоял, и все. Усатый высунулся в окошко и сказал:

А где ты живешь?

Я ответил.

Он сказал:

Алиев! Долг платежом красен?

Тот откликнулся из машины:

Усатый улыбнулся мне:

Садись, Дениска, рядом с шофером. Будешь знать, что такое солдатская выручка.

Шофер дружелюбно улыбался. По-моему, он был похож на дядю Мишу.

Садись, садись. Прокачу с ветерком! - сказал он с хрипотцой.

Я сейчас же уселся с ним рядом. Весело было у меня на душе. Вот что значит военные! С ними не пропадешь.

Я громко сказал:

Каретный ряд!

Шофер включил газ. Мы понеслись.

Юный любитель литературы, мы твердо убеждены, в том, что тебе будет приятно читать сказку "Приключение" Драгунский В. Ю. и ты сможешь извлечь из нее урок и пользу. Очень полезно, когда сюжет простой и, так сказать, жизненный, когда похожие ситуации складываются в нашем быту, это способствует лучшему запоминанию. И приходит мысль, а за ней и желание, окунуться в этот сказочный и невероятный мир, завоевать любовь скромной и премудрой принцессы. Вероятно из-за незыблемости человеческих качеств во времени, все нравоучения, мораль и проблематика остаются актуальными во все времена и эпохи. Воодушевление предметов быта и природы, создает красочные и завораживающие картины о окружающего мира, делая их загадочными и таинственными. Поразительно то, что сочувствием, состраданием, крепкой дружбой и непоколебимой волей, герою всегда удается разрешить все беды и напасти. Мировоззрение человека формируется постепенно, и такого рода произведения крайне важны и назидательны для наших юных читателей. Сказка "Приключение" Драгунский В. Ю. читать бесплатно онлайн однозначно стоит, в ней много добра, любви и целомудрия, что полезно для воспитания юной особи.

П рошлую субботу и воскресенье я был в гостях у Димки. Это такой симпатяга, сын моего дяди Миши и тети Гали. Они живут в Ленинграде. Если у меня будет время, я еще расскажу, как мы с Димкой гуляли и что видели в этом прекрасном городе. Это очень интересная и веселая история.

А сейчас будет простая история, как я должен был прилететь к маме в Москву. Это тоже занятно, потому что было приключение.

В общем-то, я на самолете летал, а один, самостоятельно, ни разу! Меня должен был посадить на самолет дядя Миша. Я благополучно прилечу, а в Москве, в аэропорту, меня должны будут встречать папа и мама. Вот как интересно и просто у нас все было задумано.

А к вечеру, когда мы с дядей Мишей приехали в ленинградский аэропорт, оказалось, что где-то произошла какая-то задержка с транспортом, и из-за этого много людей, не попавших на московские рейсы, скопились в аэропорту, и высокий, складный дядька толково разъяснил нам всем, что дело обстоит так: нас много, а самолет один, и поэтому тот, кто сумеет попасть в этот самолет, тот и полетит в Москву. И я дал клятву попасть именно в этот самолет: ведь меня папа будет обязательно встречать в Москве.

И дядя Миша, услышав эти «приятные» новости, сказал мне:

Как только сядешь в самолет, помаши мне рукой, тогда я тотчас побегу к телефону, позвоню твоему папе, что ты, мол, вылетел, он проснется, оденется и поедет в аэропорт тебя встречать. Понял?

Я сказал:

Все понял!

А сам подумал про дядю Мишу: «Вот какой добрый и вежливый. Другой бы довез и все, а этот еще и позвонит моим родным. И вот я буду как эстафета. Он позвонит, а папа приедет встречать, и я без них один только часок в самолете посижу, да и там, в самолете, тоже все свои. Ничего, не страшно!»

Я опять сказал вслух:

Вы не сердитесь, что со мной одни беспокойства, я скоро научусь один летать, самостоятельно, и не буду вас столько утруждать…

Дядя Миша сказал:

Что вы, милостивый государь! Я очень рад! А Димка как рад был тебя повидать! А тетя Галя! Ну, держи! - Он протянул мне билет и замолчал. И я тоже замолчал.

И тут неожиданно началась посадка на самолет. Это было столпотворение. Все кинулись к самолету, а впереди всех бежал я, за мной все остальные.

Я добежал до лестнички, там наверху стояли две девушки. Просто красавицы. Я бегом взбежал к ним и протянул билет. Они меня спросили:

Ты один?

Я им все рассказал и прошел в самолет. Я уселся у окна и стал глядеть на толпу провожающих. Дядя Миша был неподалеку, тут я стал ему махать и улыбаться. Он эту улыбку поймал, сделал мне под козырек и тотчас повернулся и зашагал к телефону, чтобы позвонить моему папе. Я перевел дух и стал оглядываться. Народу было много, и все торопились скорее сесть и улететь. Время было уже позднее. Наконец все устроились, разложили свои вещи, и я услышал, что запустили мотор. Он долго гудел и рычал. Мне даже надоело.

Я откинулся на сиденье и тихонько закрыл глаза, чтобы подремать. Потом я услышал, как самолет двинулся, и я широко открыл рот, чтобы уши не болели. Потом ко мне подошла стюардесса, я открыл глаза - у нее на подносе было сто или тысяча маленьких кисловатых, да и мятных тоже, конфет. Моя соседка взяла одну, потом вторую, а я взял сразу пяток и еще штучки три-четыре или пять. Все-таки конфеты вкусные, угощу ребят из класса. Они возьмут с охотой, потому что эти конфеты воздушные, из самолета. Тут уж не захочешь, а возьмешь. Стюардесса стояла и улыбалась: мол, берите сколько вашей душе угодно, нам не жалко! Я стал сосать конфету и вдруг почувствовал, что самолет пошел на снижение. Я припал к окну.

Моя соседка сказала:

Смотри, как быстро прилетели!

Но тут я заметил, что впереди под нами появилось множество огней. Я сказал соседке:

Вот поглядите - Москва!

Она стала смотреть и вдруг запела басом:

- «Москва моя, красавица…»

Но тут из-за занавески вышла стюардесса, та самая, которая разносила конфеты. Я обрадовался, что сейчас она будет раздавать еще. Но она сказала:

Товарищи пассажиры, ввиду плохой погоды московский аэропорт закрыт. Мы прилетели обратно в Ленинград. Следующий рейс будет в семь часов утра. На ночь устраивайтесь по мере возможности.

Тут моя соседка перестала петь. Все вокруг сердито зашумели.

Люди сходили с лестницы и шли себе спокойненько домой, чтобы утром прийти обратно. Я не мог идти спокойненько домой. Я не помнил, где живет дядя Миша. Я не знал, как к нему проехать. Пришлось мне придерживаться компании тех, кому негде ночевать. Их тоже было много, и они все пошли в ресторан ужинать. И я пошел за ними. Все сели за столики. Я тоже сел. Занял место. Тут недалеко стоял телефон-автомат, междугородный. Я позвонил в Москву. Кто бы, вы думали, снял трубку? Моя собственная мама. Она сказала:

Я сказал:

Она сказала:

Плохо слышно. Кого вам нужно?

Я сказал:

Анастасию Васильевну.

Она сказала:

Плохо слышно! Марию Петровну?

Я сказал:

Тебя! Тебя! Тебя! Мама, это ты?

Она сказала:

Плохо слышно. Говорите раздельно, по буквам.

Я сказал:

Эм-а, эм-а. Мама, это я. Она сказала:

Дениска, это ты?

Я сказал:

Я вылечу завтра в семь часов утра. Наш московский аэродром закрыт, так что все благополучно. Пусть пэ-а-пэ-а вэ-эс-тре-тит эм-е-ня-меня!

Она сказала:

Хэ-а-рэ-а-шэ-о!

Я сказал:

Ну, будь зэ-дэ-о-ро-вэ-а!

Она сказала:

Жэ-дэ-у! Папа выйдет встречать ровно в семь!

Я положил трубку, и у меня сразу стало легко на сердце. И я пошел ужинать. Я попросил принести себе котлеты с макаронами и стакан чая. Пока я ел котлеты, я подумал, увидев, какие здесь широкие, удобные стулья: «Э-э, да здесь прекрасно можно будет поспать на этих стульях».

Но покуда я ел, случилось чудо: ровно через полминуты я увидел, что все стулья, совершенно все, заняты. И подумал: «Ничего, не фон-барон, высплюсь и на полу! Вон сколько места!»

Просто чудеса в решете! Через полсекунды смотрю - весь пол занят: пассажиры, авоськи, чемоданы, мешки, даже дети, просто ступить некуда. Вот тут я даже обозлился!

Потом я пошел, осторожно ступая меж сидящих, лежащих и полулежащих людей. Просто пошел погулять по аэровокзалу.

Гулять среди спящего царства было неловко. Я посмотрел на часы. Уже половина двенадцатого.

И вдруг я дошел еще до одной двери, на которой было написано: «Междугородный телефон». И меня сразу осенило! Вот где можно прекрасно поспать. Я тихонько открыл обитую войлоком дверь.

Стоп! Пришлось сразу отпрыгнуть: там уже устроились двое. Дядек. Офицеров. Они смотрели на меня, а я на них.

Потом я сказал:

Вы кто такие?

Тогда один из них, усатый, сказал:

Мы подкидыши!

Мне стало их жалко, и я спросил по глупости:

А где же ваши родители?

Усатый скорчил жалобную рожу и как будто заплакал:

Пожалуйста, прошу вас, найдите мне мою папу!

А второй, который был помоложе, захохотал, как тигр. И тогда я понял, что этот усатый шутит, потому что он тоже засмеялся, а за ним засмеялся уже и я. И мы хохотали теперь уже втроем. И они поманили меня к себе и потеснились. Мне было тепло, но тесно и неудобно, потому что все время звонил телефон и ярко горела лампочка.

Тогда мы написали на газете крупными буквами: «Автомат не работает», и молодой вывернул лампочку. Звонки затихли, света нет. Через минуту мои взрослые друзья задали такого храпака, что просто чудо. Похоже было, будто они пилят огромные бревна огромными пилами. Спать было невозможно.

А я лежал и все время думал о своем приключении. Получалось очень смешно, и я все время улыбался в темноте.

Вдруг раздался громкий, совершенно незаспанный голос:

Вниманию пассажиров, летящих рейсом Ленинград - Москва! Самолет «Ту-104» номер 52-48, летящий вне расписания, вылетает через пятнадцать минут, в четыре часа пятьдесят пять минут. Посадка пассажиров по предъявлению билетов с выхода номер два!

Я мгновенно вскочил, как встрепанный, и принялся будить моих соседей. Я говорил им тихо, но отчетливо:

Тревога! Тревога! Подъем, вам говорят!

Они сейчас же вскочили, и усатый нащупал и ввернул лампочку.

Я объяснил им, в чем дело. Усатый военный тут же сказал:

Молодцом, парень!

Я с тобой теперь в любую разведку пойду.

Не бросил, значит, своих подкидышей?

Я сказал:

Что вы, как можно!

Мы побежали к выходу номер два и погрузились в самолет.

Красивых девушек-стюардесс уже не было, но нам было все равно. И когда мы поднялись в воздух, военный, который был помоложе, вдруг расхохотался.

Ты что? - спросил его усатый.

- «Автомат не работает», - ответил тот. - Ха-ха-ха! «Автомат не работает»!..

Надпись забыли снять, - ответил усатый.

Минут через сорок примерно мы благополучно сели в Москве, и когда вышли, то оказалось, нас совершенно никто не встречает.

Я поискал своего папу. Его не было… Не было нигде.

Я не знал, как мне добраться до дому. Мне было просто тоскливо. Хоть плачь. И я, наверное, поплакал бы, но ко мне вдруг подошли мои ночные друзья, усатый и который помоложе.

Усатый сказал:

Что, не встретил папа?

Я сказал:

Не встретил. Молодой спросил:

А ты на когда с ним договорился?

Я сказал:

Я велел ему приехать к самолету, который вылетает в семь утра.

Молодой сказал:

Все ясно! Тут недоразумение. Ведь вылетели-то мы в пять!

Усатый вмешался в нашу беседу:

Встретятся, никуда не денутся! А ты на «козлике» ездил когда-нибудь?

Я сказал:

Первый раз слышу! Что это еще за «козлик»?

Он ответил:

Сейчас увидишь.

И они с молодым замахали руками.

К подъезду аэропорта подъехал маленький кургузый автомобиль, заляпанный и грязный. У солдата-шофера было веселое лицо.

Мои знакомые военные сели в машину.

Когда они там уселись, у меня началась тоска. Я стоял и не знал, что делать. Была тоска. Я стоял, и все. Усатый высунулся в окошко и сказал.

Однажды вечером я сидел во дворе, возле песка, и ждал маму. Она, наверно, задерживалась в институте, или в магазине, или, может быть, долго стояла на автобусной остановке. Не знаю. Только все родители нашего двора уже пришли, и все ребята пошли с ними по домам и уже, наверно, пили чай с бубликами и брынзой, а моей мамы все еще не было... Читать...

Один раз мы с Мишкой делали уроки. Мы положили перед собой тетрадки и списывали. И в это время я рассказывал Мишке про лемуров, что у них большие глаза, как стеклянные блюдечки, и что я видел фотографию лемура, как он держится за авторучку, сам маленький-маленький и ужасно симпатичный. Читать...

У меня в табеле одни пятерки. Только по чистописанию четверка. Из-за клякс. Я прямо не знаю, что делать! У меня всегда с пера соскакивают кляксы. Я уж макаю в чернила только самый кончик пера, а кляксы все равно соскакивают. Просто чудеса какие-то! Один раз я целую страницу написал чисто-чисто, любо-дорого смотреть - настоящая пятерочная страница. Читать...

Когда папа заболел, пришел доктор и сказал: Читать...

Вдруг наша дверь распахнулась, и Аленка закричала из коридора... Читать...

Мальчики и девочки! - сказала Раиса Ивановна. - Вы хорошо закончили эту четверть. Поздравляю вас. Теперь можно и отдохнуть. На каникулах мы устроим утренник и карнавал. Каждый из вас может нарядиться в кого угодно, а за лучший костюм будет выдана премия, так что готовьтесь. Читать...

У всех мальчишек 1-го класса «В» были пистолеты. Мы так сговорились, чтобы всегда ходить с оружием. И у каждого из нас в кармане всегда лежал хорошенький пистолетик и к нему запас пистонных лент. И нам это очень нравилось, но так было недолго. А все из-за кино... Читать...

Когда мне было лет шесть или шесть с половиной, я совершенно не знал, кем же я в конце концов буду на этом свете. Мне все люди вокруг очень нравились и все работы тоже. У меня тогда в голове была ужасная путаница, я был какой-то растерянный и никак не мог толком решить, за что же мне приниматься. Читать...

Прошлым летом я был на даче у дяди Володи. У него очень красивый дом, похожий на вокзал, но чуть-чуть поменьше. Читать...

Я давно уже заметил, что взрослые задают маленьким очень глупые вопросы. Они как будто сговорились. Получается так, словно они все выучили одинаковые вопросы и задают их всем ребятам подряд. Я так к этому делу привык, что наперед знаю, как все произойдет, если я познакомлюсь с каким-нибудь взрослым. Это будет так. Читать...

Недавно мы гуляли во дворе: Аленка, Мишка и я. Вдруг во двор въехал грузовик. А на нем лежит елка. Мы побежали за машиной. Вот она подъехала к домоуправлению, остановилась, и шофер с нашим дворником стали елку выгружать. Они кричали друг на друга... Читать...

Это дело было так. У нас был урок - труд. Раиса Ивановна сказала, чтобы мы сделали каждый по отрывному календарю, кто как сообразит. Я взял картонку, оклеил ее зеленой бумагой, посредине прорезал щелку, к ней прикрепил спичечную коробку, а на коробку положил стопочку белых листиков, подогнал, подклеил, подровнял и на первом листике написал: «С Первым маем!» Читать...

Еще когда я был маленький, мне подарили трехколесный велосипед. И я на нем выучился ездить. Сразу сел и поехал, нисколько не боясь, как будто я всю жизнь ездил на велосипедах. Читать...

Когда я шел домой из бассейна, у меня было очень хорошее настроение. Мне нравились все троллейбусы, что они такие прозрачные и всех видать, кто в них едет, и мороженщицы нравились, что они веселые, и нравилось, что не жарко на улице и ветерок холодит мою мокрую голову. Читать...

В то лето, когда я еще не ходил в школу, у нас во дворе был ремонт. Повсюду валялись кирпичи и доски, а посреди двора высилась огромная куча песку. И мы играли на этом песке в «разгром фашистов под Москвой», или делали куличики, или просто так играли ни во что. Читать...

Когда я был дошкольником, я был ужасно жалостливый. Я совершенно не мог слушать про что-нибудь жалостное. И если кто кого съел, или бросил в огонь, или заточил в темницу, - я сразу начинал плакать. Вот, например, волки съели козлика, и от него остались рожки да ножки. Читать...

Завтра первое сентября, - сказала мама. - И вот наступила осень, и ты пойдешь уже во второй класс. Ох, как летит время!.. Читать...

Оказывается, пока я болел, на улице стало совсем тепло и до весенних наших каникул осталось два или три дня. Когда я пришел в школу, все закричали... Читать...

Марья Петровна часто ходит к нам чай пить. Она вся такая полная, платье на нее натянуто тесно, как наволочка на подушку. У нее в ушах разные сережки болтаются. И душится она чем-то сухим и сладким. Читать...

Если подумать, так это просто какой-то ужас: я еще ни разу не летал на самолетах. Правда, один раз я чуть-чуть не полетел, да не тут-то было. Сорвалось. Прямо беда. Читать...

Рассказы Виктора Драгунского освещает любовь к детям, знание их психологии, душевная доброта. Прототипом главного героя был сын автора, а отец в этих рассказах – сам писатель. Виктор Драгунский писал не только задорные истории, большинство которых, вероятно, и происходило с его Дениской, но также немного грустные и поучительные («Человек с голубым лицом»). Добрые и светлые впечатления остаются после прочтения каждого из этих рассказов, многие из которых экранизированы. Дети и взрослые с удовольствием перечитывают их снова и снова.